подолжение текста  

спрятан в железный панцирь
черный воин тьмы
жесткие прядки волос
убраны под доспехи
желтые древки стрел
в колчане тугом лежат
ветру напоминать
что он в полете
воин прищуривает глаза
вглядывается в черты
мертвого пейзажа
взглядом обводит хищным
глиняные войска
посторонись прохожий
отойди с дороги
тихим камнем замри
не поднимай головы
мы на поле брани
солома шуршит
скрипят шаги
воин натягивает стрелу




и от старого чердака ложится тень в белых хлопьях снега
и ты шепчешь ни к чему не обязывающие слова
и в глазах твоих холодно холодно холодно
как босым ногам в декабре
и прикушены губы соленый вкус
ты проглядывая счета
побывал в стране дурака
как звучит эта музыка белых хлопьев
разрезая мыс языка
сорвалась рыбешка
ушла с крючка
и теперь не догнать
высока


дайте мне яду яду
я дура я знаю яду
чтоб губы ловили то что не существует
свист улиц
свет ветра
ленивый луч сквозь морозный туман
яду прозрачного точно хрустальный ларь
где спит янтарь яду
с медным привкусом крови
яду
я дура я знаю яду
волшебных цветов
лепестки на ладони падая
сразу жухнут
яду каплю за каплей
капелью пипеток
капельниц
водосточных труб
с отблеском золотого нимба
такого светлого
что различить невозможно
на поверхности губ
черные метки осени
яду яду
дайте мне яду
губы тянутся к тонкотелому на столе
вроде стакану
вроде волшебной лампе
эй аладдин поднеси фиал
не плачь
не прячь глаза
яду
ошибка
цветет улыбка
на получай госпожа


алиса бродит в городах
в чужих холодных городах
слепые опустив глаза
боится повернуть назад
послевоенная чужая
в разрывах ниточных времен
алиса бродит в городах
алиса смотрит скверный сон
кого зовет она сквозь лед
сквозь гладкий шелковый заслон
кого она сквозь смерть зовет
в кинематографе ночном
здесь лущат семечки смеясь
глазеют как она идет
морозцем схваченную грязь
притаптывая башмаком
как тихо гаснут фонари
и черной ямою в глазах
зияют будущие дни
алиса бродит в городах
о данке шон о данке шон
как нескончаем этот сон
трещит проектора движок
и в целлулоидной дыре
ладонью задержав ожог
она окажется вовне
из черно-белого окна
в цветное вылезет она
и пряди отведя с лица
увидит надписи конца



если мой голос сорвется
выучусь звукам чужим
ловчее сердце колодца
вступит в общение с ним
вырастут по амплитуде
радуги острой зубцы
свет отверзающей людям
зону неслышимости
голос который из моря
белым фантомом встает
движется к берегу в шторме
зондом уходит в полет
на языке индевелом
выплесни свист или вой
извести извести белой
язвы с пурпурной каймой


что в твоем желтом чемоданчике хозяин предвыборного нон-стопа
лагерные нашивки
флюгерные нашлепки
руководства по межэтнической коммуникации?
вроде бы вымахал медведь медведем
косая сажень в плечах
а стоишь перед сельским электоратом
точно вымазали в дерьме
ни черта не понять
не учили тебя на курсах
как беседовать превозмогая ор
или скуку в глазах
отвратительного ресурса
потребляющего льдинку и корвалол
ты глядишь в перекошенные лица
понимая что или сам дурак
или знают они что твоя столица
для живущих в провинции первый враг
вот ты им улыбаешься важный дядя
а они стороной от тебя не глядя
чем привлечь их вниманье зажечь их дух
мужики подымай валовой продукт
и стоят мужики
инвалид на подпорке шаткой
алкоголик семен фиолетовый как гиацинт
дядя вася трясущийся в припадке
потому как с утра не откушал спирт
и мальцы два чумазых каких-то брата
лет пяти да шести черт бы выколол им глазенки
вон глядят как на зверя в зоосаду
а потом тот что мельче скороговоркой
раз подымем продукт нам его дадут?
о-о-ох партийный медведь вздыхая
содрогается
агитация никакая
и в глаза не смотрел бы электорату
и вообще развернулся бы как фрегат
а чегой-то мы нефть отдаем на запад
вопрошает проклятый электорат
ты поди погляди-ка собачий сын
скоко нонеча в тугриках твой бензин
э..конечно..но мы на пульсе
держим руку планируя рост зарплат
изгибается в судорогах в конвульсиях
издевается чертов электорат
эээ…доступным жильем обеспечить села
просто плачут от хохота балаболы
как найдешь тут контакт даже эти бабы
рты раззявливают как жабы
перешептываются прячут личики
неприличные аполитичные
говорил ведь петров посылая в села
жечь глаголом
а тут хоть разденься голым
хоть спляши перед ними один эффект
да признаться в поганый попал субъект
федерации как поглядишь кругом
не субъект федерации желтый дом
распинайся не распинайся
хоть вали от себя хоть читай с листа
эта сельская конфигурация
никуда не укладывается
ну петров ну скотина сказал что люди
управляемы если согнать толпой
вот и стой перед мордами этих судей
отвечай им когда у них тут запой
этот рыжий у сцены чего он шарит
по плечу у соседа и трет живот
бесов ловит он что ли
богиню кали
посылать сюда нужно
больной народ
нет нет нет
омерзительны эти хари
а ведь думал недавно что крепкий парень
может проще в амбаре найти веревку
и со ржавого трактора вверх дугой
вроде русские люди но как неловко
что у них и язык-то совсем другой
не понять ни хрена
ну петров ну сука
обещал напитаешься русским духом
напитался спасибо
скорей бы снова
по асфальту трубной или страстного
есть вопросы
молчание слава богу
а в соседний район ты пошлешь другого
вот в машину сейчас
успокоим тело
смоем душем в гостинице сельский быт
но к нему инвалид
подгребает с белой
за рукав его тянет и весь дрожит
под огурчик с приятностью
предлагает
что политика нам говорит икая
ты уважь посиди мы доклад погложем
ох петров ну начищу тебе я рожу
и в раздумии злом применив глагол
непристойный с народом он сел за стол
между тем сельский житель ведет беседу
про себя про жену про жену соседа
про дороги про технику про санчасть
и с ленивой ухмылкой ругает власть
и сменяет пустая бутыль пустую
и огурчик как надо хрустит врачуя
и печаль и тоску и еханный хер
этот как его…языковой барьер
ты мычишь ты пытаешься ухватить
в монологе народа хотя бы нить
бесполезно
двоится троится стол
бабка в сизом платочке несет рассол
пей сыночек твердит
ты медведь?
м-м-мед-дведь
после этого лучше бы помереть
гиацинтовый сема дает сырок
дядя ваня все шепчет тебе с-с-сынок
и мальцы те которым по шесть годков
улыбаются падлы
москаль готов
а подлец одноногий скрежещет ржаво
как могли вы гадюки просрать державу
вишь какая была мастодонт зверюга
а теперь эти дервиши лезут с юга
паранджа вам на жопу да в сердце кол
я ж до самого буга войну прошел
ты агитки приехал читать так нам
что начальничек твой что араб саддам
далеки понимаешь ли
мы в селе
от игры в вашем долбанном бля кремле
пей отродье столичное пей
о-о-отец
ты мне глядя в глаза отвечай писец?
нам писец?
ох пи-исец нам писссец о-о-отец
тени тени берез пятна мокрых трав
все качется падает сразу став
плоским звезды столбы дома
рыла свинские голые бабы тьма
и бестрастный и строгий глядит в упор
на посланца москвы молодой шофер
встанем игорь петрович… еще шажок
зря вы с ними…теперь по тропе…лужок
осторожно..с коровьим дерьмом лужок…
на дорогу…вот дверка…не вдарьтесь лбом
да не плачьте..не плачьте…забудьтесь сном
все пройдет…
не п-п-пройдет
все пройдет…
н-н-народ п-пп-политической ли-и-нии не п –п-признает



проезжающий был собой нехорош
тучен вонял тяжелым потом
с лица кровавого два глаза как хищный нож
вгрызались в желтый плод
земли пшеничной пустой как соты
чей выпит мед
чужой среди моего народа был путник тот
посмею тебе сообщить исав
он вызвал досаду и страх
а с третьей луны начались ветра
пыль подымалась белесым столбом
деревья теряли листья вода стала горькой
шли алые пятна пожаров и каждый дом
стал крепостью – чужих не пускали больше
и я не пускал ни детей ни вдов
ни раненых хоть я и был готов
что явится он не с чужим лицом
а сыном невесткой и я исав
наверно я был неправ
никто не явился лишь стаи крыс
волнами катились напомнив мне штормящее море
искал я смысл
пророчеств в старинных свитках в торе
в коране в папирусах мертвых и все это было ложь
я ждал он пришлет вестового покажет чудо
сразит меня молнией
наивный лох
никто не пришел не сразил никого не прислал
исав но я ждал я – ждал
я заперся в комнате
я не ел не пил
как высохший стебель сидел и глядел во тьму
и знаешь я понял не нужен я никому
никто не придет
на шестой луне
земля разломилась как сладкий корж
сок вытек из трещин ее и сжег
дома и сады и людей и коз
и флот городской и один я смог
спастись пока пепел и грозный вой
крушили все за моей стеной
я вышел и черен был мир и пуст
не то что голубки досужих мух
не виделось в воздухе так исав
застыл я и понял что был неправ
о вот он надежный зловещий знак
которого ждал я сличая числа
все было черно превратилось в прах
к чему тогда знаки скажи исав
как он захотел так оно и вышло
и вот я один а кругом зола
какая же польза от знаков зла?
не вижу и тени смысла
и странно мне стало допустим он
желает нам блага зачем потом
сжигает дотла наш дом
и понял я путник из дальних стран
в такой же попал капкан
и видел я только что видел сам
был тот человек не досужий знак
он был человек он изведал мрак
и выжил
пустая вокруг земля
мне говорит что не нужен смысл
пророчеств
ночь нитками янтаря
нам вечные истины набормочет
и после всего что я с ней прошел
кипящей смолой окропит мой стол
поэтому друг мой и брат исав
путь домыслов это бездарный труд
оставь эти звезды не сосчитав
пусть просто горят пока мы еще тут
пусть пахнет прохладой кровь вина
пусть дети играют в садах
пусть белым крылом восходит стена
а знаков не нужно ждать
все знаки что жаждешь ты увидать
слепящего мира часть
не их нам дано созерцать когда
земли разорвется бок
и канут наивные города
в горячий густой поток
не ими проложен зловещий путь
не им наш последний вздох
и если ты вычислил их забудь
поверь мне я это смог



засыпающие ров
отплывают от островов
на лучевидной пироге
черные лица подставили ветру поднявшему кров
к небу высокому где проживают боги
сети вода плетет бурунами
глазища медуз белые бельма
море ослепшее приняло мертвый груз
боинга в ледяную бездну
к черным кальмарам с присосками на руках
к серым китам тяжелым как субмарины
к левиафанам построившим мертвый храм
из всякого хлама спускающегося в глубины
теперь золотым кольцам украшать корявые пальцы статуй
цепочкам серебрянным связывать черепа
что не упало в ров
не стало добычей скатов
вырастет башней на дне где вечная ночь слепа
там все наощупь губами да плавниками
рационально использованный материал
выводок времени серебрянными мальками
входит в глазницы откусывает металл
все подрастая и двигаясь по спиралям
приподымается над ядовитым дном
чтобы пироги и боинги пропадали
в жадном желудке
мы морем его зовем


мы проходим землю
по венцу золотой страны
по садовым тверским страстным
мы проходим землю
голубицы спят
синеватый сверкает металл
сквозь шершавую пыль
не видна мне твоя розетта
хиромант все наврал
это было последнее лето
околпачил проклятый
неправильно предсказал
здесь окончился мир
для тех кто устал
руки сложены
на груди скелета
от воронок круглых
осталась зеленая чаша
глубока как любовь
как омут
как ведьмины кольца конца
над воронками белыми флагами машут
полевые ромашки
простреленные в сердца
от воды сводит скулы
слезятся глаза
выворачивает желудок
звезды свечками входят в горящие облака
на прикладах винтовок добавив пару зарубок
кочаны голов вытряхиваем из мешка
сосчитаем исчислим
полковник подпишет смету
отчитаются все
и высокий и мелкий бес
о сердца полевые
пробоины неба в гетто
облака пылевые
сменившие серп на крест


время
и черная ночь ложится
черная и густая как след убийцы
башмаки затаптывают прошедшее
чтобы не выглянуло бледноликим змеем
чтобы лежало не шевелясь под контрольным выстрелом
чтобы глаза не раскрыло в припадке прощенья
уши зажми прошедшее
ладони сложи на груди
время тебе назначенное кто-то опередил
ты как сучок усохший
как палый лист ноября
голос твой водосточный
больше не для меня
он красным клеймом выжжен
на белом гладком лбу
розочка от выстрела
доставшегося врагу
и трепещите крылами
ангелы снежных пустот
все мы дедалы когда мы
жаждем проткнуть небосвод
все мы похожи на щели
черных бойниц тишины
двери
захлопните двери
освободите для тьмы
пространство живущее выдохом грез
прошедшего перепутанные волокна
свяжите в единую цепь
поднимается с черной земли
сначала тень
потом уплотнится себя дорастит
выйдет в люди вполне человек
мы счастливы будем когда-нибудь
вот только оттает снег


маленькие фашики
нарисовали свастики
идут гуляют фашики
в своем победном маршике
за минина с пожарским
вопрос решим аджарский
и будем снова славным
отечество мое
как гидра многоглавным
и добрым как дубье
по роже по роже
того кто непохожи
идет себе прохожий
как дома сучий сын
по коже по коже
его определим
ему глазелки выколем
чтоб больше не глазел
мы мирные мы тихие
но мы за передел
а ты что лепишь бучу
убогий демократ
забыл ты тоже русич
не ссы ты тоже брат
мы вырастем из детства
как ты из люберов
за пращуров наследство
за родину отцов
известно известно
каждый в бой готов
а тот в сторонке сизый
с глазами как смола
с карниза с карниза
лететь ему пора
даем ему мы визу
ура ура ура
о сладкое единство
о веры сладкий мед
на смену хунвэйбинству
страна моя встает
встает она зараза
под вечным кумачом
спеленута экстазом
идет к плечу плечо
и славно и славно
до самых слез державно
в освенцим и треблинку
с москвы и по глубинку
идет моя отчизна
на будущую тризну



в небе вязанкой дров строевые сосны
время просчитано
поезд уходит в двенадцать о клок
мокрые варежки сбросив как шкуру гадюки
греешь пальцы
выдыхаешь морозный клуб
как же тут холодно
куда ты меня затащил
дачу мне обещал
камин
здоровый отдых
вот и сижу как воровка на нарах
греюсь от примуса
на табурете
нет у него ноги
падает падает падает табурет
лет


Познакомься с народом
Напишите мне

Hosted by uCoz